* * *
Нет, ты совсем не пуп земли,
Но ты – обычное явление,
Как та слезинка на полене,
Как горизонта нить вдали,
Как ель, как этот росный луг,
Как василёк в просторном поле.
Себя не узнаешь ты что ли
Во всем, что видишь ты вокруг?
Не возносись, не надмевайся,
Не будь наивным и слепым.
Пылинкой Бог тебя слепил,
Себя быть выше не пытайся.
* * *
Кипит котёл бурана,
Как будто это страсть;
Да, и совсем не странно,
Здесь так легко пропасть.
Пусть ты избит, изранен,
Ты принял этот бой.
Не заплутай в буране,
Останься сам собой.
* * *
А время я не подгонял,
Оно само неслось галопом.
Всё, кажется, что жизнь прохлопал:
Не удержал, пустил в провал.
Кто гнал коня? Какой жокей?..
Порою думаю я с болью.
Другим везло ничуть не больше.
Да все нормально, все о’кей:
* * *
Чёрная ткань ночи,
Алость не скоро роз,
Тучами свет обесточен
Некогда ярких звёзд.
Ветру ворота настежь -
Сыпь свои стоны, сыпь.
Утро будет ненастным —
Без перламутра росы.
* * *
Ветрениц не видно,
Словно все — на дно.
Вовсе не обидно —
Медуниц полно.
Там пойдут купавы.
Косы: вжить да вжить.
Все же люди правы:
Без цветов не жить.
Гнётся куст от ветра,
Облака плывут.
Нету человека —
Люди-то живут.
* * *
Роса не блещет там, где тени.
Вода ценнее чем вино.
Стихи рождает удивленье
И восхищенье. Так оно.
* * *
А гордость, видать, не вымарать,
Она – есть скромность навыворот.
* * *
Бескормье зимой птицам,
И как только греет их кровь?
И крошка любая сгодится,
Печная труба – кров.
Не всякий счастливым родится.
Другим посвятите часок.
Горсть зёрен насыпьте птицам,
Бездомному – хлеба кусок.
* * *
Скажи реке весенней - «Не спеши»,
Она тебе ответит – «Не смеши».
А страсть любви – весенняя вода, -
Иной и не бывает никогда.
* * *
Меркнет Европа. Азии вал,
Африки вал пенен;
Шире и шире глубокий провал,
И всё слышнее пени.
Идолом стал золотой телец,
Сколько здесь душ раскачало.
И непременно будет конец –
Алчность берёт где начало.
Где твой приют? И отправит куда?
Рухнет твоя где кибитка?
Лодку заполнит речная вода,
Коль твоя лодка пробита.
* * *
Меркнет Европа. Азии вал,
Африки вал пенен;
Шире и шире глубокий провал,
И всё слышнее пени.
Идолом стал золотой телец,
Сколько здесь душ раскачало.
И непременно будет конец –
Алчность берёт где начало.
Где твой приют? И отправит куда?
Рухнет твоя где кибитка?
Лодку заполнит речная вода,
Коль твоя лодка пробита.
* * *
У любви свои слова,
Как весенняя трава –
И нежна, и молода,
И не верит в холода.
* * *
Деньги в мозгах и печени,
А доброта – грим;
Эти вполне обеспечены,
Сладко живётся им.
В жирной им быть взвеси –
Сытой житухи для.
Маму за рубль повесят,
Мама дешевле рубля.
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
Публицистика : Архимандрит Даниил (Сарычев) - Девятова Светлана 8 сентября 2006 года в 22 часа 45 минут мирно отошел ко Господу старец Даниил, старейший насельник московского Донского монастыря архимандрит Даниил (Сарычев).
В конце апреля 2006 года мне посчастливилось встретиться с архимандритом Даниилом. (К старцу Даниилу уже почти никого не пускали, после болезни он был очень слаб.) К весне 2006 года книга о православных старцах уже была сдана в московское издательство «Артос-Медиа», мы приступили к работе над второй частью о православных старицах. Рассказывая о схимонахине Любови, мы планировали упомянуть и о том, что блаженная старица Любовь в 1995 году встречалась с архимандритом Даниилом, хотелось немного рассказать и самом старце Данииле. Отцу Дмитрию Шпанько удалось договориться о встрече, но в самый последний момент встречу отменили, но дозвониться до меня и сообщить об этом не смогли, поэтому 30 апреля я приехала в монастырь (заранее), но в назначенный час никого не встретила. Я долго молилась у раки Святителя Тихона, и уверена, что именно по молитвам святого, спустя 2 часа попала в келью старца Даниила, где, по милости Божией, удостоилась получить благословение великого старца, и разделить праздничную трапезу с ним и его духовными чадами.
Нужно признаться, что за три дня до этого, во время обострения язвенной болезни, я не могла вообще принимать пишу, укрепляла себя лишь святой водой, просфорой, да монастырскими сухариками. Старец Даниил благословил есть вместе со всеми, по послушанию съела всё и исцелилась. (В тот день вечером я ждала очередного приступа боли, но всё прошло, на утро я могла уже кушать всё спокойно.) Слава Богу, за всё!
Вечером 21 сентября 2006 года, когда очерк о старце Данииле был в основном готов, внезапно наступило полное изнеможение - долго молилась лёжа, когда силы начали возвращаться, встала, подошла к шкафу с иконами и ощутила благоухание. Благоухала в правом нижнем углу бумажная икона Донской Божией Матери, купленная примерно в конце1991- начале 1992 года в Донском монастыре. (На обратной стороне иконы было написано –«400 лет основания Свято-Донского Ставропигиального монастыря (1591-1991г.г.)». Эта бумажная икона и Курская-Коренная икона Божией Матери «Знамение» (которую мне удалось в своё время приложить к чудотворной иконе), чудом уцелели во время пожара в 1995 году, когда от зажжённой свечи сгорели у меня дома на полке даже иконы приклеенные к деревянной основе. Взглянув на обратную сторону иконы, я вспомнила, как пятнадцать лет назад впервые пришла в Донской монастырь и подошла, как и все верующие, находящиеся около храма, к старцу Даниилу, который только что вышел из храма (в это время многие верующие устремились к нему и стали просить благословения). Благодарю Господа, что удостоилась встретиться со старцем Данилом вновь весной 2006 года.
